Шоша

Шоша
------
- Ну что,- поднялся Сергей из-за компьютера,- выкладывай карты: все, что принес. Только не говори про Страчу: это классика. Хочется нового.
Я вынул двухкилометровку Витебской области и ткнул в речушку Шоша.
- Вот медвежий угол.
Скиндер недоверчиво посмотрел.
- Шо-ша,- проговорил по слогам.
- Река духов,- добавил я и сам поверил, как поддаются дети всякой чертовщине.

Смеркалось. Две легковушки застыли на гравейке. Дорогу пересекала протока. Вода бежала из озера Долгое в другое - с названием Шо. Глубины в ручье хватало.
- Байдарка пройдет,- сказал хозяин вишневого авто Леня.
Луговина и дорога сочились водой. Ноги мокли. Я заглянул в машину Сергея. Сапоги были завалены железом байдарок. Трубки каркаса не гармонировали с овалом салона. "Топоры в вазе,"- подумал.
Заднее стекло оказалось целехоньким. "Треснуло,"- екнуло сердце, когда в начале пути раздался щелчок. Сергей пожал плечами и пошел на обгон:
- На месте разберемся.

Дверца открылась. Из передней легковушки вышел Валера. Поежился.
- Что тянем… ? Надо ставить палатки.
Валера с Ирой – байдарочники, Ленька – катамаранщик. Знают друг друга давно.
В машине Скиндера – другая половина состава: он и его двое друзей. Приехали укрепить молодую традицию: в Первомай во всеоружии. Это значит - с веслом. Володя с Алексеем - военные люди в звании. Случай свел один чин в одну байдарку. Придется им грести в равноправии меж собой.
Между тем продолжало моросить. “Время бежит, а мы ничего не делаем,”- подумал и вдруг с изумлением уставился на ноги Алексея. Обувка топографа была очень хороша. Капли дождя крупно сидели на лакированных туфлях. Еще три часа назад он стоял в карауле у Знамени. Я прочитал в глазах жажду дела.

Сук засохшей яблони звучно полыхал во тьме. Бело-голубое пламя рвалось и трещало, как бенгальский огонь. В низине лежали две трубы. Вода протоки свободно вбегала в их большой диаметр.
В этот день Володе исполнилось 33. И вот, на тебе: покинул семью и дом, чтобы оказаться возле этих двух дыр…
- Вот, к чему ты пришел,- произнес Сергей тост,- гиблая погода, нога с порванным на футболе сухожилием, и… река Духов, что возьмется за твою вторую – здоровую.
- За здоровую душу,- ответил крупного сложения именинник.
Валера зачехлил топор в яблоневый чурбак. Костер, что он разжег из трудной древесины,- шугал мощно. Ира подкинула ветку в огонь. Пышные волосы всколыхнулись. На миг тишина ночи влезла в оживление. Я подумал: строго мужской коллектив – пересохшая брынза. Присутствие женщины смягчает наш решительный мир. Я представил, как масштабный Володя и новичок Алексей завтра войдут в узкую протоку. Будут нешуточные “маневры”. Мне стало жалко моего старенького “Тайменя”. Весла в руках двух служивых – хрупкая материя.

- Что у вас за правила такие ?- удивился утром Сергей, поднимая нос байдарки на плечо,- твои водники скрылись в протоке.
Я подхватил корму:
- У нас мало времени. В озере соединимся.
Мы опустили байдарку у бетонной трубы. Вода вырывалась из горловины и колыхала незагруженую посудину Володи. На дно "Тайменя" шмякнулся непромокаемый мешок. Я увидел, как под него весело побежал желобок воды.
- Течет шкура !- определил топограф,– подсунули нам дырявую.
Скиндер изобразил удивление и развел руками.
- Главное, карту не замочите,- посоветовал.
Их экипаж отчалил и втянулся в коридор низинного редколесья. Скиндер не замедлил столкнуть на воду нос нашей лодчонки.

Бобровая хатка в протоке была выше моего роста. Мы протянули "Таймень" через плотину острозубых. “Река духов,”- ожили слова. Припомнился сон.
…туман вился и обкладывал кольцами. Все вокруг исчезло. Вода тоже. Туман образовал тоннель. Я раскинул руки. Ладони уперлись в стенки "трубы". Она сужалась. Раздался скребущий смешок.
Я вынырнул из кошмара и полистал энциклопедию. Озеро Долгое значилось в Белоруссии вторым по глубине. Глухомань.
Сон пропал - смешок остался, как вредная песчинка под стелькой...

Небо было фиолетовым. Ширь разбегалась в стороны из конца протоки. Озеро Шо будто бы двигалось ветром навстречу.
Я разглядел далекую байдарку. Мы стали нагонять.
- Давайте к нам ! У нас одно весло,- прокричал Володя. Что-то во мне оборвалось: сколько хожу – мои весла всегда были целы.
Володя поднял над собой средник и лопасть:
- Почти вышли из протоки, и вдруг "х-х-хрясть"…
Облака над озером “стояли” по Ю. Визбору, “как горы”. “Красота…,- вздохнул, - как же не ломать снаряжение, когда все делается молодецки, от души”.
На берегу семафорил руками Леня. В желтом костюмчике и каячной юбке он казался подпрыгивающей девочкой.
- Что-то стряслось,- ерзнул Сергей на месте матроса. – Ага-а-а ! От него уплыл каяк.
Я увидел гордого красавца с поддувными баллонами. Его красный нос возвышался и важничал. Это был индюк, что направлялся в разведку на чужой двор.
Леня продолжал сигналить, а ветер двигал "индюка" в озеро, под гору чернильных облаков.

Я подошел с топором к кусту.
- Ничего не руби,- закричал Скиндер.
- Green Peace…,- буркнул Володя.
Пока высматривал подходящую лозину,- с ветки накинулись крылатые муравьи. Я с конфузом ретировался в глубину поляны. Здесь голубела сон-трава. Сергей лежал на животе, упираясь цифровой оптикой в цветок. Я подумал:"Цифровой код, что так запросто схватывает красоту,– это здорово,– но в чудо-технике есть тревожный знак, когда и душу нашу разложат на числа, понятные неживому механизму. Это и будет - Конец Света".
Я окинул взглядом поляну и озеро. В воздухе переливалась благодать. Во мне пробудилась легкость, свойственная шару, когда он взмывает в небеса.
- Ты будешь ремонтировать весло качественно и долго,- Скиндер спрятал фотоаппарат, - а я это сделаю за две минуты.
Сергей всунул кривой кусок древесины в средник, надвинул лопасть. Получилось ровно и крепко. “Не всегда кривизна – горбатая,”- удивился, глядя на работу матроса.

Выход из Шо был бесхитростным, как спящая утка. Болото бесцветной весенней просекой вело в чащу. Ветер с озера пропал. Прошлогодний тростник стоял мертво: набитыми в доску гвоздями.
- Тоскливая картинка,- вздохнул Сергей,- а мне нужен лес,- и добавил,- для меня лес - когда он к воде впритык.
Леня обскакал на повороте и развернул каяк поперек:
- О чем спор ?
- Обсуждаем, почему так быстро машешь веслом.
Ленька хмыкнул и застыл. Он искал оправдание своему счастью – баламутить воду как ему вздумается. Не найдя что сказать, лишь прищурил глаз, как умеют молчать люди бывалые.
Каяк Леня смастерил сам, и одежда была пошита его руками. Все продуманное и красочное. Я поймал себя на мысли, что Ленька мог бы красоваться на обложке журнала.
Желтый каякер юркнул в другой поворот. Его шумное весло всклокочило камышовую воду. Крупные пузыри лопались, и "Таймень" носом раздвигал оставшуюся шипучую мелюзгу. Мое весло ходило вдвое реже каячного. "В этом преимущество байдарки,- сказал умозрительному Леньке,- не люблю частить".
Воздух болота густел. Что-то эфемерное коснулось меня, будто невидимая нить прицепилась к веслу. Я припомнил кошмар с трубой, скребущий смешок и снисходительно поскреб подбородок: “Жизнь наяву куда лучше снов”. Вот уже пару часов мне было несуетливо, как это редко с нами случается. Подумал:"Двигаться по реке с друзьями и видеть, как небо помалу коптит в своем направлении – чего лучшего желать ?".

Корма под кряжистым Володей сидела глубоко. Байдарка шутя таранила тростниковые перемычки. Сергей и я скользили в бреши за ней, как пехота следует за танком. За этой легкостью я не заметил, как лес придвинулся вплотную. Шоша сузилась и запетляла в тесноте берез. Казалось, метнется раз-другой туда-сюда – и тупик: речки нет. Рассыпалась-пропала под прелой листвой и корнями.
Деревья, наваленные вокруг бобрами, лежали строительным материалом непонятного назначения. Некоторые были ошкурены. Белые стволы, словно кости вымерших гигантов, светились вперемежку с другими, что сохранили кору.
- Река Духов,- невольно подумал.
- Зачем они это делают ?- сказал Скиндер.

Шошу пересекла дорога. Вода уходила в три бетонные трубы. Крайняя была выше других. Туда нырнул "Таймень" Иры и Валеры.
- Сон в руку,- подумал. – Неужели и мы в отверстие…?

Я расставил руки, как было в кошмаре. Ладони ощутили бетон. Стало сумрачно. Пятнышко света манило к выходу. Я лежал на спине и дышал в близкий свод.
Вода резво тянула по тоннелю. Руки удерживали байдарку по центру. Потолок понижался. Сырые притемки с запахом бетона все больше угнетали.
- Воздуха мало,- я убрал ладони со стенок. Пруха пинком вытолкнула байдарку. Край трубы мелькнул и сменился ослепительным небом. Светлый щебечущий мир ворвался в глаза.
На быстром мелководье извивались лентами три странных особи. Они настойчиво держались одного места.
- Ух-ты,- удивился матрос,- что за рыбы ?
- Может, пиявки ?- засомневался Володя,- сунь руку.
- Да ну их,- вздрогнул Сергей,- погребем дальше.

Лесной коридор выкроил из неба извилистую мишуру. Она висела вверху и точно повторяла изгибы реки. Деревья, которые Шоша убедила отдохнуть,- лежали поперек. Сучья распирали дно.
Сергей пригнулся и проскочил. Я обнял прелый ствол. Взгляд угодил в облачный навес. "Вот то, под чем не надо склоняться,"- подумал.
"Таймень" уперся в корягу. Я выпрямился из-под дерева, и легкий лесной мусор посыпался со шляпы. Пугая спокойствие воды, наперед выпорхнул Леня и кивнул:"Полянка для перекуса". Устремился к выходу на берег.
- Хитрец,- сказал ему,– это место давно выбрали мы.
Скиндер разгреб мох, обнажая пятачок земли для кострища. Валера нарезал лимон. Ира чистила картошку для супа.
С порожним котелком я застыл возле ели. Наплыв смолы, как вареная сгущенка, твердел на коре. Я убрал липкую ладонь со ствола, покатал в руках листок орешины и бросил в реку. Вода терлась у ног. Дно было темное, и ветки едва отражались, как блеклая фантазия призрака.
На середине под течением желтел песок. С мыслью зачерпнуть именно там, я шагнул с корня. Ногу повело в пустоту. Она проваливалась, и я не чувствовал дна. Вода полилась за голенище, а сапог продолжал ехать. Как мог, я откинулся на берег. Спина ощутила корень.
Топограф бросился ко мне. Я с трудом выволок ногу из топи. "Чертова заводь,"- выругался.
Между елей лежал каяк.
- Будь аккуратней… искупаешься,- предупредил Леня.
Я выгреб на середину и взялся за котелок. Каяк вдруг резко колыхнулся, и верхушки елей и берез поехали. Я порывисто уперся веслом в песок. С неглубокого желтого дна в меня смотрел торцом заплывший топляк. Воздух пошевеливался, перешептывался. "Река Духов,- я почтительно огляделся,- надо с ней осторожней".

Дождь обдал крутой холодной шайкой. Выглянуло солнце. Капли на голом дереве засверкали. Самые тяжелые мясисто падали ШМЯК в реку.
- Пошли,- заторопил Скиндер,- все скрылись, а мы, как обычно,- позади.
Щель в небе затянулась, и дерево-гирлянда потухло. Воздух уплотнился моросью, от которой стало задумчиво и знобливо.
Старательно обмыв сапог, я ступил в байдарку.
- Не надо спешить,- сказал Сергею,- а то в два счета пропоремся.

Неповоротливый "Таймень" тройка держал добрый ход. "Тертые калачи,- подумал про Валеру с Ирой,- тут и на двойке крутиться – не репу садить. А как дела у доблестных сил ?"
Корма красной алюминевой попкой ныряла под воду на каждом гребке. Топограф Алексей, сидящий в носу, нагнетал скорость, и каркас глухо подтормаживал на неглубоких бревнах. Иные стволы резко уходили в воду и были безобидны. "Если не брать в расчет сломанное весло - сносно идут,- подумал, – шкура выдержит - железо стерпит".

Шошу в третий раз пересекла грунтовка. Самая высокая труба лежала под уклоном. Я заглянул и покоробился. Вода в дальнем конце стояла высоко под потолком. В глубине трубы торчал крюк арматуры.
- Нельзя туда,- запротестовало чувство. Володя, недолго думая, двинулся внутрь. Его массивные плечи запечатали вход.
- Давай назад,- глухо прокричала труба голосом топографа,- здесь арматура. Наз-за-ад говорю!
Байдарка выползла обратно, и я вздохнул, будто отвалился грех.
- Как же там прошла семейная тройка ?- почесал затылок и потянул свою лодчонку на обнос.

- А красив канализированный вид,- оживился Скиндер,- мне он даже больше нравится, чем нормально русло. Помнишь Перетуть- канал через луга ? И как я тогда попался на твою провокацию ?
Байдарка, отведав, что такое обнос, стала шустрей. Прямая канала – полигон для истинных скоростей. Ровная дорожка пролегала через лес. Здесь было действительно неплохо. Небо полоской лежало на воде. Розовые пятна просвечивали там, где облака давали слабину. Нос "Тайменя" портил длинное зеркало. Оно было пустынным, и я с тревогой пожал плечами: куда подевались передние байдарки ? Снова раздался-скребнул сухой смешок. Я пригляделся к охотничьему схрону на высоких столбах и мысленно переключился на скучную однообразную Перетуть. "И все же, она – почти что родина,- подумал.- Мой регулярный маршрут, а Шоша – эпизод".

Угли догорали. Их верх чернел. Потухший слой становился толще и забирал последний свет. Шоша огибала обрыв и кружила поток в ночном омуте.
- Б-л-м-м, б-л-м-м, б-л-м-м,- заговорила вода и внезапно стихла.
- Сбиваются струи: вот и шумит,- сказал Леня.
Мы вслушались, ожидая повторения. Из палатки доносился храп молодого состава. Где гражданский, где военный – не различишь.
- Умаялись,- продолжил Леня, - я и сам уходился всеми косточками,- веселая речка Шоша.
Звезды слегка заволакивало.
- Будет дождь,- Леня сделал гребковое движение плечами, будто в руках было весло, и жигнул молнией одноместной палатки. Внутри вспыхнул фонарь, превращая стенки в загадочно светящийся на обрыве абажур.
"Не беру электричество и не вижу резона,- подумал,- а Ленька тягает. Он – катамаранщик - бродяга темных ущелий. Я же больше - на широкий Север, в белые тундровые ночи".
Большой тент, переломленный через веревку, немо висел у костра. Еще шире и тише висело небо. Казалось, выжди минуту, и из мерцающей глубины появится ответ на вечный вопрос "зачем живем".
Идти спать расхотелось. "Матерый волк,- подумал про Леньку. – Все у него к месту. С его снаряжением лиха не хлебнешь. А было время – байдарка рыскала по тихой Большой Швакште, унося Леонида далеко от группы".
Три палатки стояли вокруг сосны. Шоша снова забормотала. "Хорошо,- подумал,- когда случается переплетение воды и наших разных туристских дорог".

Дождь пришел на рассвете. Лес отодвинулся. Ложные рукава вносили путаницу. По особо крутому изгибу Сергей и я догадывались, что сюда-то и уходит река.
За бетонным мостом Шоша раздалась, и мы вырвались вперед.
- Куда… ?!- окликнул топограф Алексей. Сергей и я ухом не повели.
Очень скоро Шоша сузилась до ширины байдарки, заплясала в болотных берегах. Высокая майская вода стояла вровень с кочками. Выхода на берег не было.
- А что, если понадобится ?- подумал с неудовольствием.
Водные блюдца по сторонам отражали перевернутое моросящее небо. Исподволь подтягивалась гряда, где стоял по-весеннему сиротливо березовый молодняк. Я почувствовал, как жухлое болото и "змеевик" быстрой воды вливаются в меня важным витамином.
- Но выход… будет ли когда-нибудь выход из "витамина" ?
Болото не казалось мне зайчишкой, на которого смотришь умильно. "… чтоб оно провалилось…,"- подумал, наклоняя голову. Дождевая вода полилась со шляпы за борт.
- Говорил: берите влево,- догнали Алексей с Володей,- теперь вот шныряем по боковой ветке, а главное русло - в стороне.
- Орать надо было сильнее: вот бы всех и убедил,- сказал благодушно Володя, и я увидел, что оба мокрые по пояс.
- Застряли... Пришлось выйти за борт.
Леня убежал вперед. Отставшего семейного экипажа не было видно. "Пора всем собраться вместе,"- я шагнул из байдарки на кочку. Она ушла в воду и выпустила пузыри.
Ждать долго не пришлось. Раздались чавкающие звуки весел. Зеленая тройка крутилась в кочках, как змей Горыныч среди пингвинов.
- Что скучаешь ?- поравнялся Валера,- зазябнешь – аистом станешь.
Он хотел закурить, но Ира продолжала грести. Валера спрятал сигарету и взялся за весло:
- Где еще можно так расслабиться, как не в болоте ? Увы: женщинам вечно нет покоя…
Их шестиметровая посудина "ломанулась" в поворот. Я шагнул с кочки обратно в байдарку. "Редко вместе ходим,- подумал. – Немудрено и вовсе заржаветь по углам, как рассыпались на этом болоте".

В конце "витамина" показалась деревня. Дождь затих, потом вмазал.
На деревянном мосту, облокотившись на перила, стояли мужики. Было видно, что непогода им нипочем. "Праздник Победы,- подумал,- душа требует широты". Мы задрали головы и поздоровались.
Впереди лежало дерево и сужало проход между опор. Оставалось полметра, когда последний гребок исправил неточный заход. Мы просвистели под настилом. Я соображал:"Нос едва не врезался в опору. На такой скорости либо вежливость, либо – безопасность. А еще бы лучше – причалить и поговорить. Особенный сегодня день".
Повороты и течение растянули группу на одиночные байдарки. "Дождь задает настрой отшельника,- подумал.- Никого, будто бы, и нет. Каждый безоглядно кинулся вперед. Река под дождем – магистраль без ограничительных знаков".
Лес выстроился косой гребенкой. Уклон был налицо. До меня вдруг дошло, что Шоша за мостом в деревне Германовщина – совсем другая река. Берега пошли на подъем - вода сдуру рванулась вниз. "Куда бежишь, дикая простушка ?- подумал,- впереди ведь нет ничего светлого. Большие реки – продолжение городской канализации".
- Представляю, как страшно машинисту проезжать,- Сергей указал на одноколейный ж.д. мост. Издали он казался соломинкой, соединявшей две части крутой стены.
Мост "обматерил" байдарку слогом деда-рыбака. Энергичная вода Шоши сделала зигзаг и вкатилась в озеро Плиса.
Ворох всего походного снова был вдавлен в салоны двух машин. Я заглянул Алексею через плечо:
- Что ищешь на карте ? Маршрут пройден. Пора все негородское забывать.
- Странное имя Шоша.
- Думаю, дело было так,- сказал, усаживаясь за руль, Сергей. – Однажды твой коллега-топограф хотел узнать название реки у местного старика:
- Шо ?- глуховато переспросил старожил.
- Ша !- крикнула старуха псу на цепи.
Шоша - записал топограф в тетрадь.

Легковушку подбросило на корне. Движок заглох. Сергей заглянул под колеса и уселся обратно:
- Что притихли?- обернулся ко мне и Алексею. Мы были впрессованы друг в друга. Сбоку теснила горка из байдарочных железяк. Я пошевелил затекшей ногой:
- Когда, мучитель, купишь прицеп ?
Машины выползли из леса. С гравейки повернули на шоссе. По асфальту хлестал ливень.
- Твердо ему здесь,- подумал,- то ли дело – падать в реку или на лес. А там, где обитает человек – все упрощенно и жестко.
Сергей уверенно гнал машину. Тряска укачивала. Дождь волнами бил в лобовое стекло. Я проваливался в магму сна с убеждением, что на Шошу больше не пойду. Трубы канализированного русла вдруг обдали мертвецким холодом. Раздался скребущий смешок.

Олег Воробьев,
Минск

07.06.2005
дата правки : 03.июля.2007

Поход на байдарках, или турист туда и обратно

1 Мне очень нравится ощущение «на чемоданах», когда уже все.
Воспоминания нахлынули. Мысли суетятся в голове, пытаясь организоваться и выдать требуемое решение – что я еще забыл. Вещи имеют свойства теряться и забываться. В данном случае работает второй фактор. Главное – взять минимальное количество вещей, могущих максимально удовлетворить потребности невзыскательного туриста. Следует помнить и то, что если вещь не взять, то она потребуется обязательно, поэтому если вы не хотите заболеть, пораниться – берите аптечку, перевернуться на байдарке, попасть под дождь – берите зонтик и дополнительный комплект сухой одежды.
Все взвесить и отбросить половину, оставшуюся половину разделить на две части по их полезности, наиболее полезную половину положить обратно в рюкзак. Три шампура, один топор, один черпак, одна миска и одна ложка не дадут умереть с голоду в походе. Все остальные вещи берутся по вкусу, учитывая вьючные способности горожанина.
Рюкзак закидывается за плечи, прощальный кивок зеркалу и первый шаг туриста. Первый шаг всегда важен. Младенец делает первый шаг на встречу новому миру, я делаю шаг на встречу части мира, от которого отгорожен стенами домов, кольцевой города, на встречу природе.
Короткий перевал на точке отправки в лес. Закупка продуктов для души. Мы городские туристы, у нас широкая душа, она требует пива, вина и семечек.
Быстрые сборы возле автобуса, покрузка и медленная езда по городу.
Убаюкивающее качает автобус, он мчится к своей цели. Цель автобуса – это движение, быстрое, долгое, без остановок. Через 4 часа с хвостиком мы подъезжаем к отправной точке нашего похода озеру Долгое. Чудесная поляна привлекает наш взор. Лес с трех сторон закрывает ее, с оставшейся стороны она отгораживается горным уклоном (высота уклона 2 м, угол уклона 74 градуса). Лютики и прочие лугостойные травы росли на этой поляне до приезда туристов. В ближайшие 2 часа природа бессовестным образом вытаптывается, деревья сжигаются, посреди поляны начинает организовываться курган туриста – разнообразная свалка отходов цивилизации.
Так выглядела поляна до нашего приезда.

Промежуточная стадия разбития городка.
Шатание по будущему палаточному городку приносит результаты:

• выбрано относительно ровное место
• края разбивки палатки ограничивают камень с одной стороны и коровья лепешка с другой стороны. При рассмотрении всех вышеперечисленных вариантов решено выход палатки расположить со стороны камня, как более органично вписывающуюся часть интерьера палатки
• соседи нам попались довольно живые и в большом количестве. Они быстро оккупировали подступы к палатке и при поддержке сил с воздуха кинулись в атаку. Бой был не долог, но первые понесенные жертвы с обоих сторон удручали эти же обе стороны. Расклад сил не был не в пользу обладателей палатке. Соседи быстро выжили нас из нее, согласившись охранять ставшееся в палатке имущество. Соседи до нашего приезда на поляну влачили бедное состояние тела и духа. Тело, не потреблявшее пищи в течении нескольких дней буквально просвечивалось на свет и при виде нас они бросались обмять необъятное, т.е. все тех же нас. Наземные войска затарившись провиантом туристов разбредались в разные стороны. Грабь не награбленное – вот их лозунг. Да с соседями нам повезло, первая гвардейская дивизия бомбардировщиков комаров - кровопийцев и вторая сухопутная армия муравьев-несунов вот главная ударная сила против туристов-аристократов.

Леденящая душу картина предстала перед нашими глазами. Ретировавшись с лагеря мы с высоты наблюдали за расхищением харчевого имущества муравьями под прикрытием комаров. Лагерь был пуст. Все туристы разбежались. Размышляя о смысле недолгой комариной жизни наши соратники зализывали раны (см следующий рисунок, следует обратить внимание на первого стоящего слева – ведь это тактично отвернувшийся в сторону автор всех этих строк).

2
Нет ничего приятней, чем обед, приготовленный на костре. Запах дыма делает обыкновенную кашу самым вкусным блюдом в мире. Комплексный обед из трех блюд может с любым ресторанным меню. А этот суп, сваренный на отборной тушенке, прошедшей отбор самых привередливых туристов. Каждый ингредиент подбирается очень тщательно и в итоге мы имеем первоклассное первое. Второе представляет собой кашу с обязательным атрибутом – тушенкой, которая делает вкус любого блюда незабываемым. Туристы кладут тушенку в любое блюдо, а бывалые туристы не отказывают себе в удовольствии и добавляют ее даже в чай, любимое третье блюдо туриста. Чай символизирует собой окончание обеда и предрекает близость вечера. Он согревает тело, предает душе романтическое настроение. Хорошо заваренный чай бодрит и дает дополнительные силы. Чай незаменим на привалах. Опытный турист берет загодя термос, куда и сливается эта драгоценная горячая жидкость.
Извините за небольшой перерыв, я пошел заваривать чай (эти строки я пишу дома). Потягивая только что заваренный чай с ломтиком чая и поедая печенье с медом продолжаю повествование.

В походе мы не лаптем щи хлебаем. Где моя большая ложка и маленький котелок с кашей ?

Перед началом похода главное правильно сориентироваться на месте. Для не туристов расскажем основные правила, чтобы они могли потеряться как заправские туристы, серьезно и надолго, можно на всегда.

Синие плямы на карте означают места, раскрашенные синим карандашом. Так как зеленых карандашей было больше, основную поверхность карты занимают леса. При окончании раскрашивания карты карандашей не хватило, поэтому остались белые прогалины.
Теперь поделимся секретом пользования карты. Поместите рядом с картой компас, при его отсутствии можно воспользоваться гусеницей, как это изображено на рисунке. Совместите голову гусеницы с юго-западом, при этом хвост должен указывать на северо-восточное направление.
Теперь уже можно кричать, желательно очень громко, для достижения результата. Результатом считается прибытие местного жителя со словами: «Ты чего орешь придурок». Радуйтесь, теперь приступаем ко второй части ориентирования на местности. Стряхните гусеницу с карты, нам она больше не понадобится и суньте ее местному жителю. Если он сразу взял карту в руки и быстро указал ваше местонахождение – насторожитесь, вам попался местный преподаватель географии. Если из уст аборигена издается невнятное мычание, сопровождаемое выдыханием горюче-смазочных материалов – вам попался среднестатистический белорус. Если он ничего не сказал – это немой абориген. Воспользуйтесь услугами местного географа, поинтересовавшись его фамилией (фамилия Сусанин вас должна насторожить). В двух остальных случаях продолжайте кричать дальше до прихода преподавателя географии.

И последний совет: посмотрите теперь по сторонам, если по обе стороны вода, а до земли метров 20, это значит что вы сидите в байдарке посередине озера, глубина которого составляет 20 метров.

Ничто так не украсит скромный ужин, ведь это потомок обеда, как небольшой ящичек грузинского вина.

3 Гребибля
Утро. Светит солнце. Брожение по лагерю. Надо собрать все вещи и закопать следы нашего пребывания на берегу озера. Самое сложное – это первоначально распределить обший груз на каждую байдарку. Дележ проходит по принципу: каждый берет, сколько может, последнему достается все оставшееся. Байдарки перетаскиваются к берегу и сносятся в воду. Под заунывный хор комаров происходит быстрое набивание вещами байд и отплытие от берега. Несколько комаров, усевшись на судно начинают путешествие в далекие страны. Посередине озера хорошо, солнышко светит, обдувает ветерок, полностью отсутствует всяка живность. Плыть по озеру в тихую погоду одно удовольствие. Но и ему приходит конец – наступает самая интересная часть заплыва, вход в ручеек, соединяющий два озера. Он представляет собой болото, заросшее камышами, и имеющее один вход и один выход. Вот этот вход на и предстало найти. После долгих попыток тыканья в разные части болота, путь был найден, но не очевиден. Нам предстояло преодолеть несколько километров камышиных зарослей.
Вскоре нам преградил движение мост, через который необходимо было перенести байдарки. Перенос байдарок крайне интересное занятие, которое почему-то не любят байдачники. Необходимо выгрузить вещи из байдарки, перенести ее через препятствие и заново погрузить вещи. Вся процедура занимает около одного часа . Во время обноса можно принять водные процедуры. По желанию можно воспользоваться услугой – баня туриста. Турист ложится в воду и его начинают хлестать веником из растущей рядом флоры. Берегись турист, если рядом хвойный лес!

Продираясь сквозь заросли камышей мы слышим раскаты грома, небо рядом затянуто и идет гроза. Сей факт стимулирует нас и заставляет грести все быстрее и быстрее.

Но коварные бобры тут, как тут. Плотины, плод бобриной цивилизации, непреодолимой преградой встают у нас на пути. На борьбу с бобриной стихией выдвинуты наши отборные туристогвардейские противобобриные войска. Близость грозы и свирепствование комаров не дают этим войскам расслабиться. Вы посмотрите на этих туристов, они готовы своими руками растерзать всех бобров.

Мельчает камыш и перед нами раскрывается простор, гладь большого озера. Радость наша неописуема, но преждевременна. До места стоянки нас разделяют километр расстояния и три часа времени.

А гроза тем временем приближается, все ближе слышатся раскаты грома, но нам кажется, что она обходит нас стороной. Ветер уносит грозу все дальше и дальше от нас. Фронт грозы угадывается по линии дождя на противоположной стороне озера. Нас задевает только край тучи и мелкий дождь.
Но ветер начинает менять свое направление и туча идет на нас. Все это мы осознаем, когда подымаются на повестке дня два вопроса:

1. Почему перестал быть виден противоположный берег?
2. Что за линия приближается к нам по озеру?
   Ответ на эти два вопроса один – на нас идет офигенная гроза. Все ближе трескают молнии. Но к берегу не подплыть, его отделяет 50 метровые заросли камыша. И нас окатывает дождь. Вода начинает бурлить. Все промокают до нитки за считанные минуты. Надо искать убежище. Мы с соседней байдаркой плывем назад. В двухстах метрах позади нас маленькая деревенька. Подплываем к берегу. Дождь усиливается. Выходя из байдарки я замечаю, что продрог в ней, обдуваемый ветром и вода возле берега мне кажется парной. И тут раздается поблизости раскат громя. Молния ударила настолько близко, что от силы звука и силы страха я присел. Высадка на берег озера Шо совершена.

4 Шо-ша

Мокрые мы пошли искать милости у судьбы в виде местного жителя, который бы соблаговолил отдать в кратковременную аренду маленький сарайчик или хлевок. Судьба была найдена в лице бабки, жилище в виде бани. Баня была не топлена, не освещена и прочих удобств цивилизации там не наблюдалось, что ни в коей мере не скрадывало ее достоинства – внутри нее не шел ливень. Такого удовольствия я не получал давно. В тесной компании в размере 10 человек за короткий промежуток времени были раздавлены 2 бутылки водки в медицинско - профилактических целях и 10 банок тушенки в харчевно - съедательных.
Через 3 часа дождь быстро прекратился и мы отправились искать место нашей будущей стоянки. Оказалось мы до нее не доплыли всего 300 метров, которые и были преодолены на байдарках.
Разбивка лагеря произведена в рекордные сроки. Многие люди хотели поскорее принять костровые теплые ванны. Скоро весело закипела варево и мы, вспоминая павших в озерах товарищей, отправились спать.
Здесь было решено зделать дневку. Утро дневки всегда начинается поздно. Некоторые несознательные личности принимали солнечные ванны.

Более сознательные доставляли бревна, любезно сваленные до этого бобрами. Бобры на берегу бесчинствовали, вырезая целые делянки деревьев. В хитрости бобру не откажешь, они грызут в основном рыхлые сорта деревьев, например возле нас была сгрызена целая делянка осин. Несколько бревен были перенесены в лагерь, где и были сожжены.

После завтрака было решено сходить в местную деревню за продуктами. Деревушка досталась небольшая, домов 30. По середине деревни лежало большое поваленное дерево, разделявшее местный населенный пункт на две части, сообщение между которыми было сильно затруднено из-за упавшего дерева.

Скоро приехала автолавка и в ней были закуплены необходимые продукты – хлеб, батон, сметана и ящик пива. У местной бабушки были куплены бураки и вечером нас ожидал офигенно вкусный борщ.
5 Плиса

Дневки вещь хорошая, но после них всеровно надо грести. Гребли мы по каналам, искусственно спрямленным людьми, по мелким речкам и прочей глухой местности.

Не проходя очередной мост было решено устроить ночевку и определиться на местности. Из-за большого количества каналов возникли разногласия о местопребывании.
С утра мы тронулись в путь. За сегодня нам предстояло пройти оставшийся кусочек пути. Речка потихоньку полнела, берега живописнили, греблось все легче.

Местами встречались кубышки.

И вот наш путь закончен, мы прибыли на место.
Дневка попалась замечательная. Было решено сходить в ближайший населенный пункт, расположенный в 2 км от озера. Двигаясь по карте вдоль берега, чтобы не ошибиться, мы вышли к непонятному заборчатому строению. На карте вместо него должно было быть поле.
Здесь была заброшенная военная часть, а место на карте в радиусе километра, где должна быть часть, до неузнаваемости видоизменено. Сориентировавшись на месте, мы без проблем дошли до Плисы – одноименного озеру населенного пункта. Пункт был большой, в нем было два продовольственных магазина, один хозяйственный и почта. Исколесив всю местность, было решено ожидать встречающих недалеко от места нашей последней стоянки, очень оно было живописное.
На следующий день байдарки были перегнаны к месту их разбора, где они и нашли свое последнее пристанище.

Встречающие привезли ливень, который вскоре начался. На время дождя небольшая тусовка в размере восьми человек перебралась к нам в палатку. Было очень весело, пелись песни. Водка, вино, пиво лилось рекой. По устам текло, попадало в рот и на дно палатки.

Утро выдалось сырым. Воспоминания нахлынули на старожилов, которые делились оными, подкрепляя свои рассказы распитием спиртных напитков.

Плиса запомнилась немного хмурым местом, которое всегда гостеприимно встретит вас распростертыми руками и прозрачной водой в настный и погожий день.

Окинув прощальный взгляд на лес, мы на Икарусе – караване туристов, поехали в домой.

Полный рассказ с картинками прилагается

Содержание скрыто модератором